Поток сознания автора на почве Fate/Zero
Глава двадцать третья. Не очень далёкое настоящее. Воспоминания
Глава двадцать третья. Не очень далёкое настоящее. Воспоминания
- Так зачем же мы делаем это? Мы можем просто… отказаться.
Учитель поднял брови с выражением заботливого дядюшки, который для беседы с недоразвитым, но любимым племянником изрядно запасся терпением.
- То, что произошло с твоим другом, ответом не является?
- Но это лишь пытка. - Я заставил себя дышать ровно, смотреть прямо и не делать лишних движений. - Она завершается смертью. Мы отказываемся, нас убивают. И всё.
- Не всё.
Он поднёс к губам бокал, но не отпил: глядел сквозь тёмно-алый напиток в нарисованное окно и улыбался. И в улыбке больше не было ни намёка на заботу. Да и на любовь, если на то пошло, тоже.
- Ко всем можно подобрать ключ. Особенно при неограниченном запасе времени. А для того, чтобы изучить нас, времени у неё было достаточно. Я не помню прошлых смертей, и меня это радует. Иногда они снятся мне… в детстве снились чаще. Я думал, это кошмары. А потом встретил вас.
- Узнал? Мы тебе снились?
- Думаю, да. Узнавание… всплывает. Местами. Не тогда. Сейчас.
- Ты просто меняешь тему.
- А ты просто слишком любишь слово «просто». - Он так сильно сжал ножку бокала, что я испугался, как бы он не поранился, когда стекло разлетится роем осколков. - Ничто не просто, Зой. Мы живем не первую сотню лет, нас убивали, а потом заставляли рождаться снова. Сейчас нам, по крайней мере, позволили несколько счастливых лет детства… вам троим. И никаких воспоминаний.
- А что было у тебя?
- Тренировки. Роскошь. Без доброты, но и без жестокости. Вполне нормально для Первого Принца.
- Для Лорда Льда, - тихо произнёс я.
- Но вы ведь есть. Сумасшедшая звезда и мой прекрасный огонь… даже лорду льда довольно, чтобы согреться.
Его рука скользнула по моим волосам, по шее, небрежным жестом спустила с моего плеча тонкую ткань рубашки. Я вздохнул. Кукловод. Манипулятор. Я вижу его насквозь, я даже слышу его мысли, а он все равно с легкостью управляет мной.
- Чтобы уйти от ответа, не обязательно соблазнять меня.
Он мягко усмехнулся.
- Но так приятно.
- Но не всегда эффективно, мой Лорд наставник. - Мои пальцы нежно касались его виска, щеки, губ. - Я от тебя не отстану.
Он перехватил моё запястье, рывком опрокинул меня спиной на подушки и склонился так низко, что я мог дотронуться кончиком языка до его длинных ресниц. Они были полуприкрыты; глаза под ними смеялись. Но холодно, холодно… лёд, один только лёд без радости, без тепла.
- Иди ко мне, - невольно шепнул я. От его близости прерывалось дыхание. Я ещё мог сохранять относительно ясным сознание, но сердце часто, неистово билось… невыносимо…
- Кэс, не надо… так.
- Как?
- Не делай из любви способ заткнуть меня.
- А ты не задавай вопросов.
Его голос звучал приглушенно и хрипло, вздрагивая от страсти. И ещё пара слов таким голосом, еще миг, когда он почти лежит на мне, почти целует, и его взгляд почти обжигает… ближе и ближе, о да…
Я с усилием оттолкнул его и предусмотрительно отодвинулся. У него вырвался искренний стон.
- Ты воистину демон.
- Кэс!
- Неужто не понимаешь? - он вздохнул и лег, опустив голову мне на колени и сочувственно глядя на меня снизу вверх. - Ты готов к пыткам, но как насчет того, что пытать будут других? Джеда? Меня?
Я молчал.
- Чужой боли ты не выдержишь. И я тоже. Тем более, Нер. И с ним она обошлась снисходительно.
- О да, - прошептал я.
- Да. Это не длилось долго. Ему дали закрыть глаза. И в конце потерять сознание. Представь, что подобное делается с троими - кроме тебя. Часы, сутки, недели… и мы смотрим на тебя. Даже когда ни видеть, ни кричать, ни дышать уже не можем.
Я не мог шевельнуться. Стоило лишь моргнуть, и огонь вырвался бы наружу. А так я удерживал его внутри, и он метался, как обезумевший от боли зверь мечется по клетке, круша и разрывая всё, до чего в силах дотянуться. Казалось, всё во мне обратилось в ожоги и раны, на волос от того предела, за которым даже вздох и удар сердца причиняют такую муку, что ты не выдерживаешь и умираешь… и сейчас мне это нравилось. Физическая боль способна стать спасением, это я усвоил уже давно. Когда больно, перестаёшь думать.
- Прости, - он привстал, привлёк меня к себе и обнял так бережно, словно я и правда был ранен. Или вновь стал ребёнком, спасающимся в его объятиях от страшного сна, который уже забылся и всё равно заставляет кричать от ужаса… и бежать к единственному, кто может защитить, согреть и убаюкать.
- У тебя чересчур живое воображение.
- Кэс. Она в самом деле умеет это?
- Не сомневаюсь. Тут особенно нечего уметь.
- Но ведь… ты же… ты сам…
- Не делал подобное? Или со мной так не делали?
Он полулежал возле меня, опершись на локоть; зеленоватый морской шёлк его домашнего одеяния живописными складками разлился по ковру. Он выглядел изысканно и элегантно - как всегда. В каком бы беспорядке ни пребывали его чувства, желания и одежда.
- И первое, и второе - нет. Полагаю, в обоих случаях мне попросту повезло. С учётом склонностей Госпожи и моих весьма близких к измене действий. Включая такие разговоры.
- А если я сам убью себя?
Маска иронического покоя мигом с него слетела; глаза сверкнули вполне испепеляющим пламенем. Он стиснул моё плечо и уже без всякой нежности прижал меня к ковру.
- Вернёшься через несколько часов. Или дней. Но клянусь всеми силами тьмы, жалеть о том, что ожил, ты будешь намного дольше. Это я тебе гарантирую. Даже без участия Госпожи. Ясно?!
Я думал, он ударит меня, но он поцеловал: яростно, жестоко, явно желая причинить боль. Рот мигом наполнился кровью; я чувствовал, что захлебываюсь, задыхаюсь, но он не отпускал, пока у меня и впрямь не остановилось дыхание.
Он отстранил меня, с брезгливой поспешностью стер с подбородка кровь - не только мою, его губы были прокушены тоже. Мною.
- Тьма тебя побери, Зой. Ты нарочно. Тебе это нравится.
- А тебе нет?
Он с силой провел ладонями по лицу, не обращая внимания, что ещё больше пачкает шёлк рукавов.
- Нет. Послушай, - он легонько коснулся прохладным ветром моих губ, залечивая, лаская. - Не в том дело, что я боюсь именно смерти… гибель одного, думаю, не вызовет спонтанное уничтожение остальных, хотя не знаю. Не это меня пугает. Будь это освобождением, я сам убил бы ребят и тебя и ушел бы следом. Но это не свобода, и это не конец. Мы вернемся снова, но не будем собой. Вот что страшно. Во сне однажды увидеть тебя, нас всех, теперешних, - и проснуться. Понимая, что всё разбито и ничего не вернёшь. То, что ты сумел здесь, среди тьмы, вырасти таким… это чудо. Один на миллион. И я не верю, что чудо повторится. Ты и Нер. Вы должны были стать чудовищами, как, впрочем, и я. Но в вас нет ни тени чудовищ. Я в любой момент могу потерять вас, о да, я давно готов… почти. Но знать, что потом, глядя на вас, я вспомню, какими вы были… Твоя ясность. Его сияющий свет. Нет. Зой, я не вынесу такого. Это страшнее любого развлечения Госпожи.
- Да, - тихонечко сказал я и взял его за руки. - Это страшнее. Не бойся, любовь моя. Я никогда так с тобою не поступлю. По доброй воле - никогда.